Два года назад весь мир был в тревоге из-за коронавируса. Пандемия (и не только она) наделала много делов: какие-то бизнесы разрушила, какие-то значительно ослабила, естественно, нашлись и те, пускай их и немного, кто смог заработать. Произошли изменения и на рынке труда как в негативном, так и в позитивном плане (появились новые форматы работы), стали популярными такие понятия, как «новая нормальность» (состояние экономики после радикальных перемен с выраженным замедлением экономического роста, высокими показателями безработицы, значительной неопределенностью на различных рынках, не являющееся временным) и «великое увольнение» (массовое увольнение людей по собственной инициативе, причем в никуда).
Кто-то скажет, что последнее явление характерно для рынка труда цивилизованных стран (например, в США). А вот и нет, оно коснулось и нашего рынка, который, на удивление, весь прошлый год обретал черты рынка кандидата, т.е. когда вакансий много, а кандидатов мало. Правда, надо оговориться — интересных предложений от компаний было по-прежнему немного, т.е. приличную во всех отношениях работу (речь не только о зарплате) найти было сложно.
Но обо всем этом можно уже говорить в прошедшем времени, поскольку в феврале прилетел большущий «черный лебедь» (в терминологии Нассима Талеба — событие со значительными последствиями).
Кто-то скажет, что кризисов всегда хватало за последние годы, можно даже сказать, что мы к ним в некотором смысле привыкли. Но, честно говоря, я не припомню, чтобы так быстро менялся тренд от рынка соискателя к рынку нанимателя; и вот уже количество вакансий начало падать, а количество резюме расти. И это только начало. Ярче все это проявляется в России, которая попала под серьезные санкции, и даже если предположить, что их вскоре отменят, то все равно это отразится на рынке труда, а если не отменят, что вероятнее, то уже к концу 2022 г. Центр стратегических разработок предсказывает увеличение безработицы практически в два раза. Кстати, уже появились разговоры о том, что трудовое законодательство может претерпеть значительные изменения, понятно, в какую сторону. Есть, например, информация, что Высшая школа экономики уже работает над предложениями по упрощению процедуры увольнения работников, над расширением применения нестандартных форм занятости.
Как это нас касается? Вопрос риторический, поскольку мы давно в одной упряжке и экономика Беларуси в большой зависимости от российской. Кто-то скажет, что это прекрасная возможность заполнить то огромное количество вакансий, о которых я говорил выше, просто стоит умерить свои потребности. Безусловно, перераспределение будет, но можно ли складывающуюся ситуацию назвать рынком работодателя? Не уверен, боюсь, это тот редкий случай, когда ситуацию нельзя будет назвать ни рынком кандидата, ни рынком работодателя. Помню, как шутил мой одноклассник, предложив новое толкование поговорки «денег куры не клюют» (это когда нет ни денег, ни кур). 🙂 Короче, ближайшее время покажет, что к чему.
В период с 24 по 31 марта 2022 года Praca.by проводила исследование с целью узнать, есть ли в это непростое время тревоги и переживания у людей, связанные с работой. Методом исследования был выбран опрос, участие в котором приняли 2366 человек.
Подробно комментировать результаты я не буду, на мой взгляд, они достаточно красноречиво свидетельствуют о росте тревожных настроений наших людей. Например, более половины опрошенных относятся к сегодняшней ситуации куда серьезнее, чем это было два года назад по отношению к пандемии.
